Время вручения приза "Золотой глобус" в начале января 1977 года было определено очень удачно - как раз за несколько дней до долгожданного выхода фильма "Качая железо". Спонсором 34-й ежегодной церемонии вручения приза выступила Ассоциация иностранных журналистов Голливуда, а проводилась она в знаменитой и дорогой гостинице "Беверли-Хиллс Хилтон". Среди победителей были Джессика Ланж (лучший дебют в женской роли, "Кинг Конг"), Лоуренс Оливье ("Бегущий человек"), Фэй Данауэй ("Сеть"), Барбара Стрейзанд ("Рождение звезды"), и Арнольд Шварценеггер (лучший дебют в актерском мастерстве, "Оставайся голодным"). Но в центре внимания был Сильвестр Сталлоне, хотя он и не получил приза "За лучшее исполнение роли", который ушел к Питеру Флинчу ("Сеть"), а "Рокки", где он играл главную роль, получил приз как лучший игровой фильм года. В ту ночь всем стало ясно, что сенсацией был Сталлоне, а Арнольд - всего лишь новичок в мире кино. Однако во многих отношениях эти два человека невероятно походили друг на друга. Оба - сыновья строгих отцов, обоих заставила жизнь бороться за славу и удачу. Отец Сталлоне, Франк, был известен своим буйным нравом и жестокостью к лошадям для игры в поло, а также как большой любитель женщин. Как и Густав по отношению к Арнольду, он был требовательным отцом, никогда не оставался доволен достижениями своего сына, всегда добивался от него большего. Мать Сталлоне, Жаклин - дочь вашингтонского адвоката - блистала красотой на сцене. Она выступала в легендарном "Даймондз Хорсшу Клаб" Билли Роуза. Женщина с сильной волей, острым умом и бездной обаяния, она так же, как и совершенно непохожая на нее, более заурядная Аурелия Шварценеггер, столкнулась с трудностями в семейной жизни, когда Сильвестр был еще ребенком, и в конце концов развелась с Фрэнком Сталлоне.
И Арнольд, и Сильвестр выросли в неспокойных семьях с отцами-тиранами, которые делали все, чтобы показать свою власть над сыновьями. В то же время они вложили в души сыновей сталь и подготовили фундамент для всепоглощающего стремления к успеху. И Сталлоне, и Арнольд были разнузданными молодыми людьми, бегали за юбками и сексуальными победами доводили себя до изнеможения. Оба выделялись из общего ряда, были по характеру возмутителями спокойствия, обладали сильной волей и склонностью к бунтарству. Каждый по-своему восхищался легендарным боксером Мохаммедом Али. Арнольд с его блестящими способностями к саморекламе создал себе такой же имидж, как и Али, и точно так же при каждом удобном случае заявлял, что он "самый великий". Сталлоне, будучи безработным актером, пошел как-то посмотреть матч между боксерами Али и Хэпнером. Вдохновленный Мохаммедом Али, Сталлоне помчался домой и за три с половиной дня написал сценарий "Рокки". Весь 1976 год американские средства массовой информации были заполнены историями о том, как Сталлоне поднялся из самых низов к вершинам, от окраинных улиц Нью-Йорка до Голливуда, победив в схватке с голливудскими магнатами, которые хотели купить сценарий и выбросить самого Сталлоне за ворота. Твердо решив сам сняться в главной роли, Сталлоне, который находился на грани голода, смог собрать 300 тысяч долларов и в конце концов добился роли Рокки. История Рокки Бальбоа вскоре стала неотделимой от самого Сталлоне, и в умах американской публики вскоре соединилась в одно целое. Невероятный успех Сталлоне не остался незамеченным Арнольдом. И теперь при свете юпитеров Арнольд встретил любимого сына Голливуда, человека, который был всего лишь несколькими годами старше его, но уже успел написать собственный сценарий и снять собственный фильм. Арнольда поразило, что Сталлоне, который тоже "качал железо" и сделал совершенствование физической формы неотъемлемой частью своей жизни, добился такой невероятной славы. Каким бы могущественным ни был Арнольд в культуризме, каким бы удачным ни был его дебют в кино, рядом с Сильвестром Сталлоне он - никто, малоизвестная личность. Если учесть спортивную натуру Арнольда, то легко предположить, что уже при первой встрече он решил сбросить Сталлоне с пьедестала. В этот вечер в "Беверли-Хиллз Хилтон" они не смогли поговорить, но вскоре встретились и познакомились. В то время они еще не знали, как много у них общего, как они похожи друг на друга, о чем даже не догадывались их друзья на киностудиях. Но судьба уже посадила обоих на поезда, летящие по одной колее навстречу друг другу. Через девять лет Сильвестр Сталлоне и Арнольд Шварценеггер переживут одни и те же события, которые сначала придадут им новые стимулы, а потом едва не сокрушат.
Фильм "Качая железо" вышел на экран в нью-йоркском кинотеатре "Плаза" 18 января 1977 года. Пятьсот поклонников культуризма, а также Ларри Саймон, Джеймс Тейлор, Кэрол Бейкер и Том Вулф пришли на премьеру, куда пускали только по пригласительным билетам. И хотя официально фильм считался документальным исследованием культуризма, была совершенно ясно, что на самом деле - это реклама Арнольда Шварценеггера. Фильм начинается со сцены, в которой Арнольд и Франко берут уроки балета у танцовщицы Марианны Клэр. Пока она объясняет те или иные движения, камера показывает Арнольда: он сосредоточен и весь внимание. Потом действие переходит в гимнастический зал Голда, где Арнольд словно заправский политик "работает с залом" - пожимает руки, похлопывает по плечам, перебрасывается с присутствующими короткими репликами. Остался сто один день до конкурса "Мистер Олимпия" и "Мистер Вселенная - 1975" в Южной Африке. Нам сообщают возраст Арнольда - 28 лет, его рост - шесть футов два дюйма, вес - 280 фунтов. Мы видим, как он изучает себя в зеркале с холодным и бесстрастным видом. В этих начальных сценах Арнольд ведет себя скромно, терпеливо объясняет зрителям сущность культуризма. Арнольд покидает спортзал и остается один. Он сидит в кресле, расслабленный, но полностью владеющий собой. Шварценеггер рассказывает о том, что означает выражение "качать железо", и одна из его фраз хорошо характеризует Америку 1977 года, когда еще не обнаружен СПИД и в разгаре сексуальная революция: "Культуризм меня удовлетворяет так, словно я кончаю - знаете, когда вы в постели с женщиной и кончаете. Можете представить себе, насколько я счастлив. У меня такое чувство, словно я кончаю в спортзале. Дома я испытываю то же самое. Я чувствую, что кончаю за сценой, пока накачиваю мышцы перед выступлением. То же самое происходит и во время выступления перед пятью тысячами зрителей. Так что я кончаю двадцать четыре часа в сутки". Он с удовлетворением откидывается на спинку кресла, доказав, что он - король. И что еще важнее - не гомосексуалист. Затем мы видим Арнольда в федеральной тюрьме на Терминал-Айленд в Калифорнии, куда он часто заезжает по делам благотворительности. Он стоит, окруженный заключенными - мужчинами и женщинами. Молодая преступница помогает ему снять майку. Он целует ее под восторженный свист толпы, и как бы извиняется за этот поцелуй, делает вид, словно он маленький мальчик, недовольный "слюнявой девчонкой". Другой заключенный, на этот раз мужчина, просит поцеловать и его. Арнольд улыбается, для эффекта выдерживает паузу, потом поднимает бровь и говорит, что слыхал всякие истории о тюремных нравах мужчин и, пожалуй, целовать его не будет. Говорит он это легко и шутливо. Потом поднимает обе руки, словно триумфатор приветствуя окружающих. Арнольд покоряет всех. Затем мы видим Арнольда в роли старшего товарища. Он обучает молодого культуриста, показывает, как выступать перед публикой. За этим следует фрагмент, в котором фигурирует культурист Майкл Катц, но показывают это так, что зрителю становится совершенно ясно, что Катц не конкурент для Арнольда. В фильме часто появляются Лу Ферриньо и Франко Колумбу. Акцент делается на их слабостях, подолгу показываются гримасы боли во время тренировок, их коварство, отсутствие качеств спортивной звезды. В конечном счете все участники фильма "Качая железо", кроме Арнольда, оказываются неполноценными. Если бы Арнольд нанял лучшую рекламную фирму Роджера и Коуэна и заплатил им миллион долларов за прославляющий его фильм, они, видимо, не смогли бы создать ничего лучшего, чем "Качая железо". В следующей сцене Арнольд позирует фотографу с мастерством, достойным любой модели "Вога". Затем он рассказывает историю своей жизни, точнее - ее сокращенную версию. Голос звучит за кадром, и рассказ завершается признанием Арнольда в том, как он с десятилетнего возраста мечтал уехать в Америку. На несколько минут в кадре появляется Джо Уэйдер. Он дает указания Арнольду и нескольким красоткам, как следует фотографироваться. Затем идет ряд кадров, в которых Арнольд с видом триумфатора позирует на вершине горы под звуки похожей на гимн песни "Каждый хочет жить вечно". Арнольд похож на Бога, вечно живущего на Олимпе. Эти кадры очень напоминают знаменитые фотографии Сталлоне в роли Рокки на ступенях музея искусства в Филадельфии.
Затем в резком контрасте следуют сцены городских окраин - Лу Ферриньо завтракает с семьей. Смысл ясен - в то время, как Арнольд торжествует на вершине, бедный Ферриньо завтракает в Бруклине. Мы уже слышали историю о том, как Арнольд в десятилетнем возрасте планировал уехать в Америку. Теперь мы видим малоизвестного небогатого Лу, который в двадцать четыре года все еще живет со своим родителями. Мы видим Лу еще ребенком. Его отец Матти с преувеличенным пафосом рассказывает о том, как он водил сына на первые публичные выступления Арнольда в Америке, а затем пошел с ним за кулисы. Лу просто очаровал Арнольда, который в это время пытался завоевать титул "Мистер Олимпия". Матти Ферриньо, бывший полицейский, занимается делом, которое - по мнению любого, кто видел начало фильма,- совершенно бесперспективно. Для того, чтобы подчеркнуть это, фильм показывает Арнольда - воплощение здоровья и торжества - выходящим из моря. Затем он ложится на песок и делает вид, что дремлет, пока другой культурист сообщает ему о своем желании отправиться в Нью-Йорк навестить Лу. Хочет ли Арнольд ему что-нибудь передать? Улыбаясь, Арнольд просит передать Лу и его отцу привет и наилучшие пожелания и мимоходом упоминает, что Ферриньо нуждается в помощи. После этого он подмигивает, по-доброму и в то же время насмешливо, так, что зритель сразу оказывается на его стороне. Один за другим следуют кадры, в которых Лу накачивает мышцы, и изнывает под тяжестью тренировок, а Арнольд занимается с изяществом, перенося нагрузки спокойно, как хорошо смазанная машина. Затем снова на экране Лу и его отец, которые все больше впадают в отчаяние по мере приближения конкурса "Мистер Олимпия". И снова Арнольд в спортзале Голда. Он механически жует жвачку. Затем объясняет тактику своих тренировок, особо подчеркивая выносливость и твердость в достижении цели, и добавляет, что даже когда он без сил роняет штангу, все равно не прекращает занятий. К этому моменту для зрителя становится ясным образ Арнольда - сексуально привлекательного, не гомосексуалиста, уверенного в себе, мужественного и преданного своему делу и своим начинающим друзьям. В этой части фильма на экране появляется Франко, причем последовательность кадров будит воспоминания о выступлениях цирковых силачей другой, докультуристской эры: Франко поднимает машину, надувает пластиковую бутылку до тех пор, пока она не лопается и проделывает другие вещи. Следующий кадр - Арнольд помогает Франко тренироваться.
Действие перемещается в Южную Африку. У Арнольда берет интервью женщина-репортер, которая деликатно просит его рассказать, какой он представляет себе идеальную женщину. Арнольд отвечает, что ему нравятся все самостоятельные женщины, обладающие шармом. Затем в эпизоде возле бассейна Арнольд рассказывает о "подначке", которую подставил "сильному Майку", мюнхенскому культуристу, посоветовав ему кричать во время выступления. Когда Арнольд рассказывает эту историю, он чарующе забавен, привлекательно хитер и по-смешному обаятелен. Просто невозможно не любить его. В день конкурса Арнольд завтракает за одним столом с Ферриньо. Он ненавязчиво покровительствует всей семье. Арнольд сочувствует Лу. Он считает, что время проведения конкурса выбрано неудачно, так как Лу нужен по крайне мере месяц, чтобы войти в форму, и может случиться, что ему придется уйти из спорта, так и не став "Мистером Олимпия". С сияющей улыбкой Арнольд рассказывает, что уже сообщил своей матери приятную новость - титул "Мистер Олимпия" им завоеван. Его обаяние захватывает. Арнольд после присуждения титула "Мистер Олимпия". Фильм показывает счастливого до экстаза культуриста, одетого в майку с надписью "Арнольд - номер первый". Фильм "Качая железо" вновь и вновь вдалбливает зрителю представление о подавляющем превосходстве Арнольда. В финальной сцене в автобусе, направляющемся в аэропорт, Арнольд щедро обещает Лу, что теперь, после победы, он придет к нему в гости отведать спагетти, тефтелей и штруделя, чтобы познакомиться с благословения матери Лу с его сестрой. Пришедший в полное замешательство Лу улыбается, он благодарен Арнольду за внимание. Публика, однако, понимает смысл завершающего удара Арнольда - он не удовлетворен тем, что полностью подавил самого Лу, следующим пунктом в программе культуриста - его сестра. Зрители влюбились в Арнольда. А вскоре влюбилась и вся Америка. Он был обаятельным чемпионом, жестким победителем и, сверх всего, симпатичной пародией на злодея, который не только соблазняет свои жертвы, но и приводит в восхищение зрителей. Всего лишь через несколько дней после выхода фильма "Качая железо" Джимми Картер принес присягу, вступая на пост президента США. Вместе с ним пришла эпоха более мягкой, доброй и пуританской Америки. По крайней мере в теории. Интересно, однако, что средства массовой информации не подняли на щит новую полурелигиозную эру Картера, а вместо этого создали культ героя - сначала из Шварценеггера, который провозгласил приоритет собственных амбиций, а затем из некоего Джей Р. Юинга. Премьера "Далласа" прошла 2 апреля 1978 года, через год и три месяца после того, как выход фильма "Качая железо" поставил Арнольда в центр внимания американской публики, как обожаемого хулигана и безжалостного победителя. В каком-то смысле Арнольд, благодаря фильму, а потом и своим появлением на телевидении проложил дорогу Джей Р. Юингу. Через одиннадцать лет после выхода на экран первой серии "Далласа" актер Ларри Хогман, который играл Юинга, написал, что этот выдуманный персонаж стал моделью поведения для многих американцев. "Он понимает, что не существует нерушимых правил, что вокруг джунгли, и что слабые обречены на гибель". Джей Р. не занимается коррупцией; во всяком случае, то, что он делает, называется не более как стремлением "добиться поставленной цели". Джей Р. устанавливает собственные законы, главное - чтобы они работали, и они обычно работают. И мужчины, и женщины одинаково восхищались силой Джей Р., его способностью выйти сухим из любых ситуаций. "Джей Р., - по словам Хогмана,- человек, которому вся Америка втайне хочет подражать". Похоже, что то же самое случилось и с Арнольдом Шварценеггером, и потому кинокритики полюбили его.
Ник Кон в журнале "Нью-Йорк" писал: "Шварценеггер освещает фильм, как неоновая лампа, каждый раз, когда он появляется на экране. Его физическая мощь уравновешивается юмором, всепроникающим обаянием и той же смесью сладкого и горького, забавной наглости и забавной невинности, которой когда-то обладал Мохаммед Али". Газета "Сохо уикли" отмечала: "Арнольд Шварценеггер обладает обаянием и умом, которые смешаны с какой-то роковой наглостью. Этому сочетанию противостоять невозможно". Ричард Шикель из журнала "Тайм" объявил, что если фильм приобретет популярность, то Арнольд станет "довольно влиятельной фигурой для средств массовой информации" и добавил: "Холодный, хитрый, по-мальчишески обаятельный, он излучает ту легкую уверенность в себе, которая свойственна людям, не сомневающимся с самого рождения, что они станут звездой в той или иной сфере... У Арнольда есть дар, который невозможно приобрести независимо от того, сколько спортсмен тренируется или сколько репетирует свою роль. Он все впитывает в себя, как губка. Это высший дар, какая-то магическая сила, которая заставляет его соперников отступать, а судей - выставлять наивысшие оценки". 19 февраля, когда фильм должен был пойти на экранах Вашингтона, критик из "Вашингтон пост" Гэри Арнольд предсказал: "Он несет свое феноменально развитое тело с такой легкостью, что все окружающие неизбежно оказываются очарованными... Трудно предвидеть, в каком направлении будет развиваться кинокарьера Шварценеггера. Могло бы быть забавным, если свести вместе под каким-нибудь предлогом его и немощного Вуди Аллена, может быть, в роли непобедимых сердцеедов, чтобы продемонстрировать прямо противоположные стили сексуальной привлекательности". Комментарий Гэри Арнольда предвосхитил одну из сюжетных линий блистательного фильма "Близнецы". Для рекламы фильма "Качая железо" был нанят ведущий специалист Нью-Йорка по связям с общественностью Бобби Зарем. Его мастерская кампания, естественно, была построена на прославлении Арнольда. И достигла невиданного успеха. Английский критик Александр Уокер писал: "Главная сенсация этой недели в Нью-Йорке - это Арнольд Шварценеггер. Он повсюду - во всех газетах и журналах, во всех колонках светской хроники. Ни один ужин не считается удавшимся без новой пикантной детали из его жизни. В общем, если бы Роберт Рэдфорд [Рэдфорд, Роберт (род. 1937) - американский актер, режиссер, продюсер, играл в театре и кино. Главная роль в фильме "Три дня кондора" (1975).- Прим. ред.] вошел в ту же комнату, где находится Арнольд, ему, очевидно, пришлось бы потом годами подвергаться психоанализу, чтобы восстановить уверенность в себе". Арнольд стал любимцем сливок нью-йоркского общества. Его снимали для программы Си-Би-Эс "Кто есть кто", прославляли в "Элейн", им восхищалась сама Диана Урилэнд, которая сказала об Арнольде: "Очарователен. Он просто очарователен". Наследница "Фиата" Дельфина Ратацци организовала прием в его честь, на котором были известные актеры Чарли Кэртис, Энди Уорхол, Скавулло, а также будущие тетки Арнольда по линии жены Пэт Лоуфорд и Жаклин Кеннеди-Онассис. Как пишет личный биограф Арнольда, Джекки умоляла дать согласие на то, чтобы стать редактором его следующей книги. Аурелия прилетела из Австрии на премьеру, вооружившись единственной английской фразой "Я мать Арнольда". В общем ничего другого ей и не понадобилось, поскольку судьба улыбалась ее сыну. Арнольд жил в "Парк Лейн Отель", имел в карманах стодолларовые банкноты, а фирмы "Мерседес" и "БМВ" подарили ему по машине. Австрийская авиакомпания предложила бесплатно доставить Арнольда и пятьдесят его ближайших друзей на горнолыжный курорт. Мальчишка из Таля, который мог позволить себе есть мясо только по воскресеньям, был теперь любимцем Нью-Йорка и ужинал только в знаменитом ресторане "21". Мальчишка, который хотел достичь хоть чего-нибудь, смог получить почти все. Арнольда Шварценеггера, мечты которого воплотились в жизнь, успех опьянял. Он приобрел солидный опыт выступлений по телевидению. На передачу "Сегодня" Барбара Уолтере пригласила только Батлера и Гейнса и была, по слухам, огорчена, когда они привели с собой Арнольда. По словам Джорджа Батлера, Барбара подчеркнуто заявила, что ей совсем не нужен здесь этот "огромный комок мускулов". "Мы сели,- продолжал Батлер.- Но она сразу приняла по отношению к Арнольду враждебный тон, задав ему провокационный вопрос: "Вы принимаете стероиды?" Барбара ожидала, что он будет отрицать все, но Арнольд красноречиво объяснил ей, что чемпион не может полагаться только на стероиды. "Вообще-то, - сказал он, - я от них не отказываюсь". Затем Арнольд предложил Барбаре взять его за руку. Она схватила ее и с удивлением воскликнула: "Она же совсем мягкая!" С этого момента Арнольд держал Барбару в руках, он ее приручил. Она почувствовала, что это не феномен, а просто обычный человек. На такой жест способен был только Шварценеггер. Произвольность его реакции была настолько естественной, что Барбара была покорена. Какой-то дар свыше. Именно поэтому он так хорош". Хорошо известная обозревательница Лиз Шмидт тоже не могла противостоять обаянию Арнольда. На обеде с ним она, как и Барбара, потрогала его руку и позднее написала: "Это был один из запоминающихся эпизодов в моей журналистской биографии". Батлер и Гейнс гордились новой звездой, которую они помогли создать. Гейнс позже признался: "Арнольд - это как вершина Маттерхорн. Мы его не открывали, а просто первыми заметили. Арнольд и так знал, что станет знаменитым. Это было видно по тому, как он ходил, как держал себя. Духовно и интеллектуально это - один из самых восприимчивых людей, каких я только знал". Поклонники Арнольда продолжали преследовать его с невероятным упорством. Однажды во время показательного выступления в Детройте какая-то женщина попросила его снять рубашку. Он согласился, но потребовал от нее сделать то же самое. Женщина с готовностью разделась. Арнольд потом признался: "Я использовал этот ход не однажды, но на этот раз решил, что он станет последним". Шварценеггер оставался в центре внимания в течение всей весны 1977 года. В мае он полетел в Вену, где собрался показать "Качая железо" своим друзьям - владельцу спортивного зала Бернарду Циммерманну и его жене Эрике, бывшей "Мисс Австрия", у которой с Арнольдом совпадали дни рождения. Сначала прокатная компания отказала ему в копии фильма. Но Арнольд умел уговаривать. Он ответил угрозой, что бойкотирует Каннский кинофестиваль, куда должен был приехать на просмотр фильма. И компания не могла устоять. Втроем они устроили праздничный обед в Хауэрмандле (Гринцинг, пригород Вены), заказав вермишелевый суп, венский шницель и штрудель. В венском отеле "Интерконтиненталь" Арнольд выступил членом жюри на конкурсе "Мистер Австрия". Потом был Каннский кинофестиваль, где он заверил кинокритика Александра Уокера: "Роли типа Тарзана не для меня. Понимаете, человек-обезьяна не был по-настоящему мускулистым парнем. В любом случае я предпочитаю фильмы, где эмоции проявляются отнюдь не в перепрыгивании с ветки на ветку, на что способна любая обезьяна".
К июлю 1977 года успех Арнольда постепенно пошел на закат. Пришло время вернуться к частной жизни. Барбара Аутленд, первая любовь Арнольда, заняла ту часть его души, которая искала материнской любви. Его следующая избранница, Сью Мори, напротив, будила другие инстинкты, удовлетворяла ту сторону характера Арнольда, которой требовался праздник, драма и, конечно, море секса. Теперь, через двенадцать лет после этих событий, Сью красит волосы в рыжий цвет. Она вышла замуж, родила дочь и откровенно рассказывает о прошлом. Мори по-прежнему привлекательна с ее васильковыми глазами и точеной фигурой. Они встретились на пляже в Венис (штат Калифорния), в июле 1977 года. Сью была тогда блондинкой с атлетическим строением тела. В свои 25 лет она обожала роликовые коньки. Это была, по ее словам, "страсть с первого взгляда". Вместе с подружкой Сью смотрела "Качая железо" и мгновенно узнала Арнольда. Специально для него подруги устроили показательное выступление на роликовых коньках, а затем начали отчаянно флиртовать, стараясь привлечь его внимание. С Арнольдом была группа парней. Но на Сью он обратил внимание, хотя и поглядывал на других симпатичных девушек, расположившихся на пляже. В конце концов Сью задиристо воскликнула: "Арнольд, да ты настоящий потаскун". Он на мгновение опешил, но быстро нашелся: "Я не потаскун, ведь потаскуны - проститутки". "Проститутка продает тело за деньги, а потаскун - это совсем другое",- ответствовала Сью. Решив воспользоваться открывшейся возможностью, Арнольд предложил: "Думаю, нам надо поехать ко мне домой. У меня есть словарь, и мы посмотрим, что это слово означает". Сью отказалась, быстро съездила на роликовых коньках в книжный магазин, взяла словарь и уточнила значение слов. Вернувшись, она проинформировала Арнольда, что была права. Арнольд восхитился, спросил ее телефон и записал в маленькую книжечку. Она заметила, что рядом с ее именем он написал "роликовые коньки". В разгар их интимных отношений он снова показал ей эту записную книжку. Рядом с каждым именем и номером телефона была заметка типа "большая грудь" или "черные волосы", чтобы потом случайно не перепутать одну женщину с другой. В следующий раз они встретились через четыре или пять дней. Арнольд повел Сью в ресторан "Йестерди" в Вествуде. Впоследствии она обнаружила, что в ресторане работала официантка - последнее увлечение Арнольда. Таков был обычный прием Шварценеггера - ухаживать за новой подружкой на глазах у предыдущей. И Сью испытала это на себе. "Наши отношения были заполнены всепоглощающей страстью",- рассказывает Сью, признаваясь, что Арнольд оказался потрясающим любовником, умеющим попеременно быть и жестоким, и нежным. Сью окунулась в эту связь с головой. Дочь адвоката из Беверли-Хиллз, она не была классической американской девушкой, как Барбара, но зато оказалась более страстной и менее покорной. Арнольд, однако, быстро привел ее в чувство. В дни их знакомства Сью работала в салоне "Уидал Сассун". Арнольд сказал ей, что ему нужна женщина, которая вся посвятит себя его карьере и не станет заниматься собственными делами. Он нашел ей место в "Палм Салон" в Венис, расположенном рядом со спортзалом Голда, в котором Арнольд тренировался. Физически крепкая, Сью много тренировалась, занималась бегом и продолжала кататься на роликовых коньках. Она любила танцевать - тем более что во время танцев Арнольд становился мягким и добрым ребенком. Их отношения складывались спокойно, доставляя радость и счастье. Ничего не зная о семейном воспитании Арнольда и о политических взглядах его отца, Сью однажды упомянула, что она наполовину еврейка: мать приняла веру ее отца. Реакция Арнольда была мгновенной - он заявил, что сам почетный еврей. Через несколько дней после знакомства с Арнольдом Сью поселилась в его квартире на Девятнадцатой улице. Она решила, однако, не оставлять и собственной квартиры, поскольку знала, что Арнольд вскоре уедет в рекламное турне. Перед отъездом он изложил Сью характер их будущих отношений. Как вспоминает Мори, договоренность состояла в следующем: "Когда он живет в городе, то будет верен мне, и я стану жить у него дома. Мы будем верны друг другу и тогда, когда переберемся в Лос-Анджелес. Ни я, ни он не должны искать приключений на стороне. Но когда Арнольд в отъезде, оба мы вправе делать все, что угодно, и встречаться с кем захочется". На первый взгляд Сью казалась собранной и уверенной в себе. Но, оглядываясь в прошлое, она считает, что Арнольд с его способностью улавливать внутреннее состояние своих близких, а особенно их слабости и уязвимые места, разглядел под внешним непреклонным фасадом ее подлинный характер. Он понял, что на деле она чувствовала себя беззащитной, подавленной его мощью. Арнольд тут же воспользовался этим, правильно рассудив, что Сью согласится на предложение о свободном характере их отношений. В конечном счете Арнольду даже удалось убедить Сью, что и договоренность-то с ним произошла по ее инициативе. Прежде чем уехать в турне, Арнольд попросил Сью выполнить еще одно условие. Пока он в отъезде, сказал Арнольд, она может встречаться с кем угодно, но только не с культуристами. Сью, которой не хотелось вообще ни с кем встречаться, кроме Арнольда, согласилась. Однако, как она это говорила, "в порядке самоутверждения" встречалась с другими мужчинами. Для Арнольда это было пыткой. "Его глубоко уязвляло,- рассказывала Сью,- что стоит ему уехать, как кто-то занимает его место. Он сказал мне: "Все женщины, с которыми я встречаюсь, напоминают мне о тебе, они даже похоже выглядят, у них такой же тип фигуры. Но мужчины, с которыми встречаешься ты, не могут походить на меня". Я подтвердила, что такое действительно невозможно". Самым трудным для Сью был первый шаг. Однако вскоре они с Арнольдом брали читать друг у друга дневники, обсуждали детали прошлых встреч и увлечений, партнеров по сексу, вспоминали даже свои ощущения при посторонних связях. Сью призналась как-то: "Это было частью наших отношений, это нас возбуждало. Он что-то рассказывает мне, потом я что-то рассказываю ему. Но когда открывала себя я, он становился просто бешеным". Они не скрывали ничего, общаясь друг с другом. Поэтому Арнольд не чувствовал за собой вины, когда вернулся с теннисного турнира имени Роберта Кеннеди, который проходил в Форест-Хилле 28 августа. Он привез с собой плакат и повесил его на стену в их спальне, а заодно рассказал Сью, что на турнире встретил племянницу Джона Кеннеди - Марию Шрайвер.